Форум » Командная игра "Next vs Cross-gen" » Next-дуэль 2011. II тур. Контр-рипост. "Кофейная история", фик, мини, слэш, R, ГП/СГМ » Ответить

Next-дуэль 2011. II тур. Контр-рипост. "Кофейная история", фик, мини, слэш, R, ГП/СГМ

Фехтмейстер и ученик: Название: Кофейная история Автор: MarInk Баннер: Marciana Герои/пейринг: ГП/СГМ Рейтинг: R Жанр: романс Категория: слэш Размер: мини (32,8 тыс. знаков с пробелами) Саммари: Будущее - не в кофейной гуще, а в самом кофе. Дисклеймер: Мальчишки и девчонки, а также их родители принадлежат Дж. К. Роулинг. Примечание: фик написан на "Next-дуэль 2011" на Next-форуме, задание - "Контр-рипост, авторский фик, слэш", команда Crossgen. Ссылка на работу команды-соперника: "Полеты во сне и наяву", авторский фик, миди, слэш, NC-17, Альбус Северус Поттер/Скорпиус Гиперион Малфой

Ответов - 43, стр: 1 2 All

Фехтмейстер и ученик: Гарри резко выдохнул. – Простите, – незнакомый юноша наклонил голову – солнце просверкнуло в светлых волосах, на стекле темных очков. – Я вас не заметил. – Это я понял, – Гарри провел ладонью по коричневому пятну на рубашке – кофе из пластикового стаканчика рассеянного юноши. Вышеупомянутый протянул руку, коснулся пятна, ладони Гарри; убрал руку, заметив озадаченный взгляд. – Я заплачу за вашу рубашку. – Не нужно, – Гарри попытался найти в карманах платок. – Думаю, это пятно можно вывести. – Думаю, будет достаточно одного Tergeo, – подтвердил юноша, пытливо разглядывая пятно. Гарри замер. – Не надо, – юноша улыбнулся; мягко взял Гарри за запястье теплыми пальцами. – Не вытаскивайте палочку, не пугайте магглов. Неужели вы думаете, что есть хоть один маг во всей Британии, который вас не узнает? Тумбочки моих однокурсников в Хогвартсе были битком набиты карточками от шоколадных лягушек с вашим портретом. – И твоя тоже? – язвительно уточнил Гарри, выпуская палочку и позволяя ей соскользнуть вглубь потайного кармана. – Нет, – юноша разжал пальцы. – Моя – нет. – Почему? – невольно спросил Гарри и тут же пожалел, что спросил, поддался насмешливым ноткам в голосе собеседника. – Я не люблю шоколад, – юноша развел руками; пара капель кофе из стакана, который он всё ещё держал, выплеснулась на мостовую. – Ты любишь кофе, ясно, – фыркнул Гарри. Люди сновали мимо них безостановочным потоком, солнце дрожало в листве и ударялось о вывески и металлические дверные ручки, стекало по кирпичным и бетонным стенам вниз, к почти плавящемуся от жары асфальту. Юноша молчал, и ему, кажется, было от этого комфортно. Гарри попытался угадать, куда тот смотрит, но солнечные очки надежно скрывали глаза. – Думаю, на этом мы можем закончить разговор и продолжить идти, куда шли, – сказал Гарри. – Думаю, да, мистер Поттер, – юноша залпом выпил остатки кофе, облизнул губы; скомкал стакан и метко швырнул в ближайшую урну. – А вон и ваши дети. Кажется, они ищут вас. Он указал рукой куда-то влево. Гарри обернулся и сразу различил в толпе темноволосые макушки Ала и Джеймса. Когда он вновь повернулся к юноше, того уже не было рядом.

Фехтмейстер и ученик: * * * Когда Гарри шел работать в Аврорат, он рассчитывал на погони, на кровь и трупы, на темные заклятия, на опасных магических существ; на тонны бумажной работы и строгую отчетность. Но никак не рассчитывал, что такой же должностной обязанностью, как погони за преступниками с палочкой наперевес, будет посещение министерских приемов. – Ты должен там бывать, – сказал Кингсли, когда вопрос о приеме возник впервые и Гарри предложил послать своего заместителя блистать улыбкой рядом со шведским столом и дамами в вечерних платьях. – Ты глава аврората, символ стабильности. Если в утреннем «Пророке» будет твоя фотография со вчерашнего приёма, это очень хорошо повлияет на обстановку в стране, будь уверен. Гарри не был уверен, но в вопросах политики он доверял Кингсли, поскольку сам так толком и не научился в них разбираться. Этот приём был на памяти Гарри сто двадцать шестым. Он считал их, как в детстве считал часы унылого торчания в чулане без возможности выйти. На приемах было, конечно, красивее, чем в чулане, и там играла музыка, и можно было встретить старых знакомых и выпить какого-нибудь странного приятного вина. Но в общем и целом там было скучно так, что у Гарри сводило зубы даже не в метафорическом, а самом что ни на есть натурально-физиологическом смысле. – Добрый вечер, мистер Поттер. Гарри нацепил вежливую улыбку и повернулся к обратившемуся. Свет сотен свечей играл в очень светлых волосах, гладкая манжета аккуратно обнимала запястье, знакомые пальцы сжимали ножку пузатого приземистого бокала. – Я тебя тогда не узнал, – медленно произнес Гарри. – Я вас не заметил, вы меня не узнали. Мы квиты, – Скорпиус Малфой отсалютовал Гарри бокалом. В бокале плескался маслянисто поблескивающий кофейный ликер. Гарри невольно вспомнил, что сегодня на нём опять светлая рубашка. – Как поживает ваша семья? – осведомился Скорпиус. – Что? – Ваша семья, – Скорпиус улыбнулся, на миг прижал край бокала к нижней губе. – Очаровательная жена, образцовые дети. Я пытаюсь вести светский разговор, мистер Поттер, почему вы не пытаетесь? – Может, потому что ты не даешь мне слова вставить? – предположил Гарри. – Вы вставили уже… раз, два… девять слов, мистер Поттер, – Скорпиус глотнул ликера. Темная жидкость скользнула по мелким белым зубам. – Что ты здесь делаешь? – Наслаждаюсь приятным обществом, собравшимся отпраздновать отъезд посла магического Китая на родину. Так же, как и вы. Я здесь работаю, – добавил Скорпиус после несколько затянувшейся паузы. – На полставки в Отделе тайн. – Под началом отца, – кивнул Гарри. – Почти что, – не стал отрицать Скорпиус. – Так же, как ваш старший сын сейчас проходит летние сборы в Академии авроров, под сенью вашего знаменитого имени. – Если ты думаешь, что Джеймсу делают поблажки из-за меня, то ошибаешься. – Я думаю, что к нему относятся строже, чем к прочим. Из-за вас, – Скорпиус прищурился. – Все знают, как негативно вы относитесь к тому, чтобы родственные связи влияли на учебу и карьеру, но они всё равно влияют, только в другую сторону. – Это только к лучшему. – Вы строгий отец. И, должно быть, строгий начальник. – Должно быть. Мне не ясно только, как это тебя касается. – Никак, – признал Скорпиус. – Я веду светскую беседу, вы не забыли? – Почему со мной? Здесь полно людей, которые были бы только рады с тобой поболтать, – Гарри махнул рукой в сторону. – В отличие от меня. – Мне интересно. – Что тебе интересно? Как поживают моя очаровательная жена и мои образцовые дети? – Мне интересны вы, – обезоруживающе сказал Скорпиус. – Я пишу магистерскую работу для магической Сорбонны о влиянии пророчеств на жизнь упомянутых в них лиц, и мне интересно поговорить о чём бы то ни было с живым героем одного из них. – Пророчество перестало влиять на мою жизнь двадцать семь лет назад. Тебе лучше подыскать себе другой экспонат для изучения, – непонятно почему, но Гарри задело признание Скорпиуса. Как будто пророчество до сих пор довлело над ним и всё ещё подминало под себя его жизнь, вплоть до таких мелочей, как случайное столкновение на улице. – Мне интересны вы, – повторил Скорпиус. – Хотите кофейного ликера? Не дожидаясь, пока Гарри ответит, Скорпиус вложил бокал ему в ладонь и сжал его пальцы поверх ножки бокала. У Скорпиуса были такие же теплые пальцы, как помнил Гарри; и такие же мягкие, осторожные прикосновения. Должно быть, поработав в Отделе тайн, отучаешься хватать вещи как попало – при этой мысли Гарри фыркнул, вспомнив свой первый и единственный визит в Отдел тайн на пятом курсе. – Зал с пророчествами так и не восстановили окончательно, – неожиданно сказал Скорпиус. – Его стены и стеллажи почти тридцать лет хранят память о вашем визите. Забавно, не правда ли? Выпейте, мистер Поттер, это хороший ликер. Гарри поднёс бокал к губам и сделал глоток. Это было и мягко, и сладко, и горько, и жарко. Ликер прокатился по горлу, слегка обжигая, оставил на языке стойкий привкус концентрированного кофе, словно Гарри раскусил ещё горячее, только что обжаренное зерно. – Да, неплохой. Но я не люблю ликеры. – Но вы согласились выпить. Почему? Этот вопрос привел Гарри в замешательство. Действительно, почему? «Почему Алиса побежала за белым кроликом?» – спросила когда-то давно маленькая Лили, когда Гарри читал ей эту сказку на ночь. Гарри тогда не нашёлся с ответом и сказал только, что Алисе, должно быть, было очень интересно. – Любопытство… Скорпиус, – с заминкой закончил Гарри. Помпезное имя – очень в духе семьи Малфоев – не сразу легло на язык. Скорпиус улыбнулся и медленно допил ликер.

Фехтмейстер и ученик: * * * Приглашение от Билла и Флер на день рождения Виктуар – белый хрупкий конверт, перевязанный лентой. Письмо от Тедди из Румынии, из драконьего заповедника – увесистое, жёлтое, пахнущее солнцем и табаком. Три свидетельских повестки из Визенгамота, на следующей неделе три суда – темно-серые длинные конверты, шершавые и холодные. Квадратный маленький конверт, гладкий и мутно-бесцветный, с печатью Отдела тайн. Гарри вскрыл его первым, из любопытства – содержание остальных он мог предсказать без труда. «Просим Вашего содействия в восстановлении уникальных артефактов магической культуры», «как непосредственного участника событий», «воспоминания, необходимые для восстановления»… и подпись: С.Г. Малфой, Отдел тайн. Гарри никогда не задумывался – до встречи со Скорпиусом на приеме в прошлую пятницу – как Отдел тайн справился с разрушениями, которые Армия Дамблдора оставила во время битвы с Пожирателями. Выходило, что вот только сейчас начинает справляться. Причем под руководством младшего Малфоя, который родился уже после войны и не может опираться на собственные воспоминания. Письмо было очень официальным и таило под собой подписанное требование в Отдел магических артефактов на думосбор стандартный, одну штуку. Гарри предлагалось ограничиться тем, чтобы затребовать думосбор, переместить туда воспоминания о той ночи, отправить это С.Г. Малфою и получить пергамент с благодарностью за сотрудничество. Оставив ещё нераспечатанные письма на потом, Гарри встал на колени перед камином и бросил в огонь горсть дымолетного порошка: – Отдел магических артефактов.


Фехтмейстер и ученик: * * * Чаша думосбора, до краев наполненная воспоминаниями, ощутимо оттягивала руки, зато в черепной коробке, по ощущениям Гарри, было необычно пусто и звонко. Кто бы мог подумать, что воспоминания тридцатилетней давности занимают так много места и требуют столько чисто физических сил, чтобы держать их в голове. Гарри раздумывал над тем, зависит ли это от важности воспоминаний, открывая ногой дверь в кабинет с табличкой: «С.Г. Малфой, ассистент заведующего подотделом будущего». Кабинет оказался крохотным – Гарри в обнимку с чашей немедленно почувствовал себя очень массивным и неуклюжим. На столе и на полках у стен громоздились бумаги – от пола почти до потолка; сильно пахло кофе и пергаментом. – Добрый день, мистер Поттер, – поприветствовал Скорпиус, ничуть не удивившись визиту. – Поставьте ваши воспоминания на стол, будьте так добры. Гарри с облегчением сгрузил чашу на стопку каких-то документов. Скорпиус, поморщившись, взял в зубы перо, которое держал в руках, и переставил чашу на свободный уголок. – Упадёт, – сказал Гарри, не найдя лучшей реплики. – Воспоминания не выливаются из думосборов, – Скорпиус выплюнул перо в ладонь, мгновенно перепачкавшись чернилами, облизнул губы. – Не беспокойтесь, я буду обращаться с вашими воспоминаниями бережно. – Не сомневаюсь, – кивнул Гарри, прислоняясь к стене – сесть в кабинете было некуда, единственный стул был занят Скорпиусом. – Могу я узнать, как именно планируется восстанавливать зал пророчеств? – Вас начала мучить совесть спустя тридцать лет? – приподнял брови Скорпиус. В его глазах, в чертах его лица читались веселье и азарт. Создавалось впечатление, будто Гарри со Скорпиусом во что-то играют, вот только совершенно непонятно, во что и как. – Зал пророчеств будет таким же, каким был до вашего триумфального визита. По воспоминаниям очевидцев я воссоздам расположение стеллажей; запишу все разбившиеся пророчества. Потом по моим записям другие люди сделают шары для хранения пророчеств и стеллажи. И справятся с выбоинами в стенах, в которых за тридцать лет успели поселиться мокрицы. – Всё так плохо? – невольно хмыкнул Гарри. – Хотите посмотреть сами? – Скорпиус не глядя поставил перо в чернильницу. – Хочу, – сказал Гарри.

Фехтмейстер и ученик: * * * Уж на что Гарри был по-мужски снисходителен к беспорядку, но разруха в зале пророчеств изумила его. Сюда как будто бы никто не заходил с той самой ночи: обломки стеллажей, осколки пророчеств, оплавленные заклятьями стены, темно-серые плотные клоки пыли, устрашающие своими размерами. Осколки жалобно хрустели под ботинками Скорпиуса, пока тот пробирался через завалы. – Как видите, работы непочатый край, – прокомментировал Скорпиус, исчезая за горой дерева и металла, бывшей когда-то стеллажом – кажется, именно тем, на котором хранилось пророчество о Гарри. Светлая макушка мелькнула в просвете меж досок и исчезла. Гарри не мог не согласиться. Вылитые, казалось бы, в думосбор воспоминания вновь вернулись к нему, пока он шагал по залу, – неяркие теперь, лишенные эмоций; не воспоминания, а констатации фактов. Здесь стоял Люциус Малфой, здесь упал Невилл, здесь от боли опустилась на колени Гермиона, раненная Долоховым. Пожалуй, если бы Гарри вспоминал о фильме или книге, его бы это больше тронуло. Отличная психотерапевтическая мера, решил Гарри, – отправить воспоминания в думосбор. Жаль, волшебники не практикуют психотерапии в принципе, а магглы не имеют в распоряжении думосборов. – Разбились сотни и сотни пророчеств, – сказал он вслух. – И ты собираешься записать их все? – Не сотни и сотни, а пять тысяч семьсот сорок восемь, если быть точным, – поправил Скорпиус, неожиданно появляясь откуда-то слева: погруженный в свои мысли Гарри не услышал, как тот подошёл. – Да, мистер Поттер, именно это я намереваюсь сделать. Я планирую работать в этом Отделе долго, мне некуда торопиться. – Я всегда думал, что в Отделе тайн занимаются каким-то запредельным волшебством, – признался Гарри. – Особенно после того, как побывал здесь тридцать лет назад. А ты восстанавливаешь сломанную мебель и бесполезные шары. – Как раз поэтому вы – аврор, мистер Поттер, а я – перспективный молодой сотрудник Отдела тайн. У нас с вами разные представления о полезном, – Скорпиус, казалось, ничуть не был задет пренебрежительным отзывом Гарри о его работе. – Согласитесь, было бы скучно, если бы все на свете думали одинаково. Гарри всё ещё не знал, каким же запредельным волшебством пользуются в Отделе тайн, если пользуются, но Скорпиус определенно обладал запредельным для Гарри умением поддерживать разговор охотно и дружелюбно, говоря при этом так, что трудно было придумать ответ. Реплики Скорпиуса походили на гладкие круглые камешки, которые можно было, фигурально выражаясь, зажать в ладони восприятия, но что с ними делать дальше – было совершенно непонятно. – И по моим воспоминаниям ты собираешься восстановить всю эту неимоверную груду пророчеств? – наконец спросил Гарри. – Не только по вашим, – Скорпиус выпятил пухлые губы, сдул со лба челку. – По воспоминаниям всех ныне здравствующих очевидцев. Отец обещал мне помочь наладить сотрудничество с бывшими Пожирателями. – Ты считаешь, чтобы наладить контакт с теми, кто был тогда со мной, тебе помощь не нужна? – Наладил же я его с вами без посторонней помощи, – пожал плечами Скорпиус. Его белая рубашка и светло-серый галстук успели запылиться до асфальтового оттенка, и Гарри предпочел не думать том, на какое чучело, должно быть, похож сейчас он сам. – Не все участники Армии Дамблдора так охотно помогут тому, чья фамилия Малфой, – предупредил Гарри. – И никому из них, насколько я знаю, ты не проливал кофе на рубашку. – В будущем мне стоит взять на вооружение этот дипломатический приём: вылить кофе на рубашку случайного прохожего, и он впоследствии будет мной очарован, – Скорпиус улыбнулся и, выдержав паузу, спросил: – Вы говорите это потому, что хотите предложить помощь, или потому, что хотите отговорить? Гари не хотел отговаривать Скорпиуса, но вопрос походил на ловушку. Скорее всего, Скорпиус действительно был бы совсем не против помощи, тем более не от кого-нибудь, а от Гарри, но решение словно бы предоставлял ему, заранее отметая своим «или-или»-вопросом все другие варианты, к которым Гарри мог склоняться. – Я помогу, – согласился Гарри. Он на самом деле чувствовал себя очарованным: слизеринским манипуляторством Скорпиуса, его загадочными понятиями о полезном, его по-детски прозрачными – но тем не менее действенными, судя по результату – дипломатическими приёмами. – Это было бы замечательно, – тепло улыбнулся Скорпиус и на секунду сжал ладонь Гарри в своей – горячей и сухой от пыли.

Фехтмейстер и ученик: * * * Проще всего было уговорить Гермиону. Малфоев она всё ещё недолюбливала со школьных времен, но идея о восстановлении зала пророчеств пришлась ей по душе – очевидно, Гермиону, в отличие от Гарри, действительно мучила совесть за все разрушения. – Я только не пойму, при чем здесь ты, Гарри, – сказала она, отсылая секретаря за думосбором. – Ты разве участвуешь в работе Отдела тайн? – Не то чтобы, – честно сказал Гарри. – Я помогаю Скорпиусу Малфою. – Почему? Гарри замялся, прежде чем ответить. – Ты же сама понимаешь, не все, кто был в ту ночь в Министерстве, адекватно реагируют на фамилию «Малфой». С моей помощью ему будет гораздо проще… – Нет-нет, – перебила Гермиона. – Зачем это надо ему – я понимаю. А тебе? Ты мог бы сделать, как сделаю я, – отдать воспоминания и заняться собственной работой, у тебя же её невпроворот. Гарри не мог не признать её правоту. – Мне просто хочется так сделать. Разве не достаточная причина? – Это вообще не причина, – Гермиона с годами становилась всё въедливей и проницательней, но до сегодняшнего дня это никогда так не раздражало Гарри. – Есть настоящая, но ты либо сам её не знаешь, либо не хочешь сказать мне о ней. – И что ты имеешь в виду под настоящей причиной? Какие такие хитровыдуманные цели я, по-твоему, преследую? – Если бы он был девушкой, я бы сказала, что он тебе нравится, – безапелляционно заявила Гермиона. – Но… – Что за чушь ты несешь, – покачал головой Гарри. – Спасибо, что согласилась помочь. С Невиллом было сложнее, несмотря на то, что он не пытался допытываться у Гарри о загадочных истинных причинах. – Как-то это странно, – заявил он торчащему в камине Гарри. – Зачем они ждали тридцать лет? – Ты же знаешь, как всё медленно делается в Министерстве, – колени у Гарри начали затекать. – Быстро было только при Волдеморте, но при нём не думали о восстановлении какого-то там зала пророчеств. – И целых два Малфоя, отец и сын, – проворчал Невилл. – Гарри, ты уверен, что им можно доверять? – Если ты до сих пор им не доверяешь, доверяй мне, – предложил Гарри. – Ты готов поручиться, что эти воспоминания пойдут исключительно на восстановление зала? И что ни один из Малфоев ничего не замышляет? – Готов, – решительно сказал Гарри. – Не беспокойся, Невилл. Для безопасности Англии есть я; глава Аврората я, в конце концов, или нет? Я за всем прослежу лично. – То есть ты тоже что-то подозреваешь? – озарило Невилла. – Потому и занимаешься этим лично? – Я ни в чём никого не подозреваю, – честно сказал Гарри. – В этом деле нет ничего подозрительного, Невилл. Война закончилась. Мы всего лишь восстанавливаем. Гарри не был уверен, удалось ли ему убедить Невилла, но на следующий день две усталые и встрепанные хогвартские совы притащили в Министерство завернутый в коричневую бумагу думосбор стандартный, одна штука. – Не представляю, что бы я делал без вас, – Скорпиус улыбался, наклеивая на наполненный серебристым туманом воспоминаний думосбор кусок пергамента с именем Невилла. – Должно быть, успел бы состариться, прежде чем уговорил бы кого-нибудь из ваших бывших соратников помочь мне. – Ты преувеличиваешь, – отмахнулся Гарри, но благодарность Скорпиуса была ему приятна. – Ты уже начал просматривать воспоминания, кстати? – Да, позавчера вечером. Начал с ваших. – Много записал? – Вот расположение стеллажей, чертеж на скорую руку, – Скорпиус хлопнул по тугой трубке пергамента. – Придётся ещё сверяться с другими воспоминаниями, но у вас всё было очень четко и подробно, я уверен, что всё правильно. Гарри взвесил чертеж на ладони. – Ты быстро работаешь. – Было бы ужасно разочаровать вас, оказавшись лентяем, – отозвался Скорпиус. И улыбнулся снова. Пауза, во время которой Гарри опять не знал, как ответить, длилась восемь секунд. – Хотите кофе? – предложил Скорпиус. Гарри кивнул.

Фехтмейстер и ученик: * * * Хватило трёх недель, чтобы в сотрудничестве Гарри и Скорпиуса воцарилась уютная рутина. После утренних планерок в Аврорате Гарри заходил в Отдел тайн – выпить кофе со специями, который Скорпиус варил прямо в кабинете, и выслушать рассказ о последних записанных пророчествах. Скорпиус записывал их по десятку-полтора в день, и когда он рассказывал о них, у него азартно горели глаза, он воодушевленно жестикулировал, чудом не роняя кофейник на документы, и даже кое-что показывал в лицах. Гарри смотрел на вдохновленное лицо Скорпиуса, на гибкие руки, на бледное горло в воротнике рубашки, слушал вибрирующий от азарта, влюбленный в произносимые слова голос. После этого весь день на удивление спорилась работа. Два раза в неделю Гарри приходил, чтобы помогать Скорпиусу записывать пророчества. Скорпиус неизменно брал Гарри за руку, прежде чем они ныряли в воспоминания, соприкоснувшись висками над непрозрачной серебристой гладью. Гарри так привык к этому, что однажды сам сжал его ладонь, когда Скорпиус долго возился с расстегнувшейся запонкой, а потом забыл взять Гарри за руку. Они бродили по залу пророчеств, раз за разом наблюдая, как он рушится, как сверкают заклятия, как кричат люди, многих из которых уже не было в живых, как разбиваются вдребезги шары, и туманные фигуры пророков вырастают над стеклянными россыпями и бормочут свои предсказания, еле слышные на фоне битвы и погони, сквозь грохот и отчаянные голоса. Правда, от Гарри было не так уж много помощи – пока Скорпиус прилежно записывал пророчество за пророчеством, пропуская слова, которые невозможно было разобрать и следовало позже искать в старых книгах, Гарри наблюдал за юным собой, храбрым и бестолковым, за своими друзьями, такими молодыми, что даже не верилось. Наблюдал за Скорпиусом, ярким и солнечным на фоне людей-воспоминаний, казавшихся чуть более блеклыми, чем настоящие, потертыми, как страницы старых книг, хранимых бережно, но уже очень долго. Пальцы Скорпиуса были вечно в чернилах, карманы маггловских деловых костюмов, в которых он, как и подавляющее большинство молодых сотрудников Министерства, ходил на работу, топорщились от свернутых, скомканных пергаментов; когда он записывал, брови его были сведены от напряжения и усердия, и губы беззвучно шевелились. Гарри иногда пытался угадать по губам слова, но до сих пор не получилось ни разу. Впрочем, смотреть на Скорпиуса было всё равно приятно и просто так. Кто бы мог подумать, что в семье Малфоев появится однажды адекватный, благоразумный и симпатичный наследник; но с другой стороны, должно же было этой семье когда-то повезти. К тому же, пришло в голову Гарри после утомительных переговоров с параноидально подозрительным и не желающим идти на контакт Роном, в тихом омуте Скорпиуса могут водиться любые черти. Правда, эта мысль в голове Гарри не задержалась.

Фехтмейстер и ученик: * * * – Сегодня переломный день, мистер Поттер, – Скорпиус блеснул глазами, подавая Гарри чашку с кофе. – В каком смысле? – Гарри вдохнул пар, поднимавшийся от чашки, – запах специй, экзотических, непривычных, щекотал ноздри и будоражил мысли. – Сегодня специалисты начнут восстановление шаров, ориентируясь по моим записям. На следующей неделе будут сооружены стеллажи, – Скорпиус уселся на стол, уступив Гарри единственный в комнате стул, оперся локтем о высокую стопку записанных пророчеств, отхлебнул из своей чашки. – На следующей неделе? – удивился Гарри. – Их же некуда там ставить. – Это моя забота, – махнул рукой Скорпиус. – Я сегодня и завтра вычищу оттуда весь мусор. – Часто приходилось оттирать серебро на отработках в школе, большой опыт по устранению хаоса? – не удержался Гарри, чтобы не съязвить. – Вроде того, – рассмеялся Скорпиус. Его уверенность и раскованность невозможно было пробить всем сарказмом, на который был способен Гарри. – Хотите помочь? – Хочу ли я потратить день, убирая когда-то мной же и порушенные стеллажи? – спросил Гарри. – Учитывая, что от этого я не получу ничего, кроме морального удовлетворения, и буду весь в пыли? И мне придётся отложить две важные встречи, запланированные на сегодня? – Так хотите? – повторил Скорпиус, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. Челка упала ему на лоб. Гарри машинально заправил эту челку за ухо, так же, как заправлял когда-то непослушные локоны Лили. – Хочу, – сознался он.

Фехтмейстер и ученик: * * * Перед походом в зал пророчеств Скорпиус, у которого, очевидно, всё было запланировано заранее, переоделся в вытертые до белизны джинсы и футболку. Гарри ограничился тем, что скинул пиджак и закатал рукава рубашки. – Начнём с пыли? – предложил Скорпиус. – Tergeo! Вихрь пыли взметнулся с пола, с обломков стеллажей, заставив Гарри закашляться, и втянулся в палочку Скорпиуса. – Маловато, – заметил Гарри, прокашлявшись. Слой пыли стал тоньше примерно на миллиметр, что большой роли не играло при общей толщине сантиметров в пятнадцать. – Вы обещали помочь, – напомнил Скорпиус и снова взмахнул палочкой. – Tergeo! – Tergeo! – эхом откликнулся Гарри. Пыль поднялась клубами, клоками, тяжело и неохотно – чтобы удержать палочку, Гарри пришлось крепко зажать её в кулаке. – Ты весь в пыли, – заметил Гарри, оглядывая с ног до головы посеревшего Скорпиуса. – Вы не лучше, – парировал Скорпиус. – Давайте ещё раз. К пятому разу Гарри казалось, что он весь выстлан пылью изнутри и снаружи, да и вообще состоит из неё процентов на восемьдесят; зато природный темно-коричневый цвет стеллажей стал проглядывать наружу. К восьмому разу зал уже можно было с натяжкой назвать чистым, и Гарри обессиленно опустился на ближайшую гору досок, бывшую когда-то стеллажом. – Две операции по задержанию особо опасных преступников, оказывается, равны одной уборке. – Уборка только начата, – подзадорил Скорпиус, потягиваясь всем телом. Он был весь покрыт пылью: волосы, кожа, рубашка, джинсы – всё было равномерного серого матового оттенка, только живые глаза блестели на лице. – Tergeo, – сказал Гарри в ответ, направляя палочку на Скорпиуса. Скорпиус со свистом выдохнул; волосы у него встали торчком, футболку раздуло, как парус. – В следующий раз предупреждайте, – попенял он Гарри и, поморщившись, лизнул уже чистую ладонь. – Всё тело сухое. Отвратительное ощущение. – Можешь отомстить мне тем же, – предложил Гарри. Два раза предлагать не потребовалось. Заклинание охватило Гарри плотным щекочущим коконом; он почувствовал, как встают дыбом волосы на всём теле, как воздушная волна мягко, ласкающе прокатывается по коже. Скорпиус вытягивал пыль на совесть, добрых три секунды подряд; от нежных прикосновений воздуха, от едва ощутимых отлепляющихся от кожи пылинок стало жарко, и неожиданное возбуждение сконцентрировалось теплой тяжестью в низу живота. Твою мать. – Теперь вы определенно выглядите лучше, – одобрительно сказал Скорпиус. – Рад, что тебе нравится, – Гарри встал и вновь вынул палочку. – Давай продолжим.

Фехтмейстер и ученик: * * * – Ангард! – Скорпиус выбросил вперед руку с палочкой; повинуясь его движению, четырёхметровая боковая стенка стеллажа взметнулась в воздух и помчалась к Гарри. Гарри отступил на шаг; сразу четыре массивные полки взлетели вверх и столкнулись в воздухе со стенкой. Полетели щепки; Гарри не смог удержаться от смеха, глядя, как хихикающий Скорпиус мотает головой, вытряхивая мельчайшие куски дерева из волос. – Защищайся! – подначил Гарри, поднимая в воздух ещё три полки. Эта шуточная дуэль определенно ему нравилась, несмотря на то, что уборка таким образом превращалась в планомерное наведение ещё большего хаоса, чем прежде. Скорпиус вскинул руку, сбивая всё той же стенкой полки Гарри – увесистые, но по сравнению со стенкой очень маленькие и хрупкие. Гарри заставлял их метаться в стороны, раскрасневшийся Скорпиус закусывал губу, разворачивая неповоротливую стенку, пытаясь догнать полки – одна, другая, третья уже разлетелись в щепки от столкновения, четвертая по недосмотру Гарри врезалась в стену. Гарри отступал, уклонялся от стенки – слишком большая, она пару раз пролетела в полуметре от него и зацепила бы, не увернись он вовремя; каждый раз, когда такое происходило, Скорпиус виновато говорил: «Ой» – но через некоторое время он забывал, что нужно тщательно контролировать каждый жест, и превращал стенку в гигантский пропеллер, дробивший полки Гарри на древесную пыль, раскручивал её, ловко перепрыгивая через её край, грозивший переломать ноги, атаковал Гарри – азартно, сдувая со лба прилипшую челку. Гарри попытался подсчитать, сколько лет не устающему, игривому, как щенок, и упорному, как взрослый бульдог, Скорпиусу. Пыль, щепки, сбившееся дыхание мешали думать. Столько же, сколько Алу? Сколько, черт возьми, Алу исполнилось в этом году, совсем недавно?.. – Ой! – вскрикнул Скорпиус и зажал рот рукой, как девчонка. Гарри рефлекторно дернулся в сторону, чувствуя, как стенка сминает дужку очков, и успевая только зажмуриться под хруст стекол. – Вы в порядке? – судя по грохоту, Скорпиус позволил стенке просто упасть на пол. – Вас не задело? – Меня – нет, – Гарри вытянул руку назад, нащупал стену, оперся о неё ладонью. Голова слегка кружилась. – Только очки. Скорпиус шагнул к Гарри – обломки досок трещали у него под ногами, пару раз звякнули не до конца вычищенные куски шаров. Гарри почувствовал, как Скорпиус осторожно снимает с него покореженные очки и сдувает со скулы мельчайшие осколки. Проводит кончиками пальцев по коже. – Вы даже не порезались, – почему-то шепотом сказал Скорпиус. – Не открывайте пока глаза. Самые маленькие осколки могли остаться на ресницах. – Хорошо, – тоже почему-то очень тихо ответил Гарри. Он стоял с закрытыми глазами, пока Скорпиус касался его век кончиком палочки и выдыхал заклинания свистящим шепотом. Пока гладил его по виску, выпутывая из волос застрявший кусок дужки. Пока до боли крепко сжимал его плечи и, явно привстав на цыпочки, настороженно и нежно целовал в губы. У губ Скорпиуса был горький привкус кофе, и сухость тридцатилетней пыли, и мягкость юности. Гарри обнял его, горячего, мелко вздрагивающего под тонкой футболкой, и ответил на поцелуй. От поцелуя голова закружилась сильнее; Скорпиус, словно получив ответным движением губ Гарри индульгенцию на всё, что вздумается, запустил ловкие жаркие пальцы под рубашку Гарри; и целовал, целовал, жадно, и неостановимо, и азартно, так же, как он делал в жизни всё остальное. Гарри подхватил Скорпиуса под ягодицы, рывком вздернул его выше; вжал его пахом в собственный пульсирующий, болезненно твёрдый член, вырывая у Скорпиуса приглушенный стон. Звякнула пряжка ремня, вжикнула молния. Скорпиус высвободил оба члена, сжал ладонью. Смазка пачкала одежду, движения руки Скорпиуса – резкие, уверенные, неритмичные – доводили Гарри до помутнения рассудка; Скорпиус стонал в голос, подаваясь вперед, запрокинув голову, и Гарри целовал открывшееся хрупкое горло, оставляя красные следы. Скорпиус кончил с тихим вскриком, весь закостенев в руках Гарри, выгнувшись так, что его пришлось удерживать почти на весу; Гарри последовал за ним через секунду, чувствуя, как ткань рубашки пропитывается их семенем, как ослабевает захват пальцев Скорпиуса. Он позволил Скорпиусу обмякнуть, уткнувшись лицом ему в плечо. Он не знал, что теперь делать, и быстро рассматривал варианты. Скандал, агрессия, полнейший разрыв всяческих отношений, возможно, модификация памяти. Или идиллия, которая выльется в необходимость скрывать от Джинни больше, чем стоит скрывать от жены работнику Министерства, которого многие рады были бы шантажировать. Несмотря на неожиданный и напрягавший Гарри даже в послеоргазменной неге поворот событий, вычеркивать Скорпиуса из своей жизни не хотелось. Но и продолжать в том же духе, как до сегодняшнего дня, они вряд ли смогут – это Гарри тоже понимал отчетливо; возможно, даже слишком отчетливо. Скорпиус вздохнул и попытался соскользнуть с рук Гарри – тот позволил ему высвободиться, тем более что руки уже затекали. Встав на ноги, Скорпиус застегнул джинсы, одернул безнадежно испачканную футболку и, не глядя на Гарри, зашагал к выходу из зала. Уже у двери он обернулся и неожиданно беззаботно рассмеялся. В рамках импровизированной дуэли Гарри расценил это как перерезание горла поверженному противнику.

Фехтмейстер и ученик: * * * Утро следующего дня Гарри встретил в отвратительном расположении духа. Мысли не давали ему заснуть всю ночь; но если бы удалось прийти к мало-мальски внятным выводам, это было бы терпимо. Однако Гарри по-прежнему не представлял, как ему поступить со Скорпиусом дальше. Слава Мерлину, Джинни всё ещё гостила у родителей. Гарри не был уверен, что смог бы взглянуть ей в глаза или – если смотреть на ситуацию менее мелодраматично – объяснить, почему ворочался ночь напролет и периодически ругался в подушку. Глаза слипались; умывание холодной водой помогло, но Гарри точно знал, что кофе помог бы несравненно лучше. Мысль о кофе испортила настроение ещё сильнее. После утренней планерки в Аврорате Гарри заблокировал камин от желающих поболтать и сел за стол, вертя в пальцах перо. Кофе хотелось нестерпимо. Дверь скрипнула – влетело письмо-памятка, каким обменивались неофициально сотрудники Министерства. Гарри без особого интереса отложил перо и развернул оживленно шуршащее под пальцами письмо. «Не думай так громко, это слышно через несколько этажей и, может, даже на улице», – было написано на пергаменте. – «Жду через полчаса в зале пророчеств. Не забудь захватить одежду, которой не жалко. P.S. Кофе сегодня с кардамоном и черным перцем» Гарри улыбнулся и затолкал письмо в карман. Пропускать сегодняшнюю чашку лучшего кофе, который он когда-либо пробовал, Гарри, безусловно, не собирался. А потом… Потом будь что будет. Fin

Becky Thatcher: Очень здорово!)) 10/2

Tiana: Если я прочту еще один фик,в котором Гарри и Скорпиус работают в Аврорате, то наверно начну биться головой об стену. Неужели и Нексты успели обрасти фандомными штампами?! Началось все интересно, а кончилось ничем. 8/2

мышь-м.: 7/2

noel*: нормальное начало макси-фика. Многое пропущено, напр, отношения героя с семьей. Не то, чтобы это было нужно, но мотивов Поттера я не понимаю. 7/1

lady_jane: Начало очень увлекло, а дальше пошло хуже, в кофе не хватило перца, имхо. Темп фика и открытый конец, действительно наводят на мысли о макси, который я бы с удовольствием прочитала. 8/2

Margaret111: 7/2 http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/member.php?l=0&id=30923

open: не впечатлило. больше описан процесс восстановления повреждений, чем становления чуйствс. семь вторых 7/2 http://pay.diary.ru/member/?1591603

missJane: 7/2 http://pay.diary.ru/member/?615284

Джекки: Зацепило. Понравилось 10\1

старушка: 7/2

Души Романтиков: 10/1 http://pay.diary.ru/member/?1439841

nataljaolenec: 9/2

Mila Badger: 9/2

alvarya: 9/2

Shellar: 9/2 http://www.diary.ru/member/?545604

Toma: 7/2

tash: 9\2 http://www.diary.ru/member/?1412583

irk-fiona: 9/2 http://irk-fiona.livejournal.com

Toriya: Сорри, но совсем никак. 7/2

Stu: 9/2

Nairi_nai: 10/2 http://www.diary.ru/member/?1324167/

Rosamond: 9/2 http://www.diary.ru/member/?1313652

без числа: 10\1

МышКо: 8/2 http://pay.diary.ru/member/?562397

Neprikayannaya: 7/1

Basilya: 8/2

Besucher: 7/2

Танцующая: Незатейливая история незатейливо рассказанная... В этой паре трудно отдать кому-то предпочтение. 7/1

Zolushka75: 9/2

ScorpiusMalfoy: 9/2 Мне в целом очень понравилось, я люблю кофе, я люблю такого Скорпиуса, но.. так скомкано и мало. Спасибо в любом случае.)

IndiaFilm: 7/2

морис: 10/1 http://www.diary.ru/~moriss/



полная версия страницы